ПОСЛЕДНИЙ ПОЦЕЛУЙ КАЛАНА (из историй об Александре Великом)

После Согдианы и Бактрии у Александра оставалась одна великая цель – Индия. Мир, покорившийся Дионису... Поход туда стал очередной победой оружия. Индия же стала и «точкой возврата».
Царя остановили не армии, а нагие индийские мудрецы.
У Таксилы Александр встретил общину философов, поразивших его простой жизни, отсутствием одежды, а также необыкновенным спокойствием и самообладанием. Ни один из них не испытал ни тени страха перед обнаженными мечами яростных воинов.

Мы не боимся твоей силы, великий Царь, потому что ты не можешь у нас ничего отнять. При жизни нам достаточно кусочка земли, которая вовремя приносит плоды. Если ты сулишь нам смерть, то она лишь избавит нас от тягостного сожителя - нашего тела. Что нам твое царство? Сознаешь ли ты сам смысл своих воинственных скитаний? Не тебя бояться нашим душам, а потому ты над нами не властен.

Восхищенный царь разделил вечернюю трапезу с нагими философами и обратился с просьбой отпустить с ним одного из них, чтобы приобщиться к древней мудрости. Выбор пал на Калана, которому суждено было выйти из круга, оставить ради Александра мир «познающего» уединения, чтобы помочь царю пройти предначертанный путь. Калану, ставший близким другом и советником царя первым сказал ему:

Александр, ты можешь остановиться. Как царь и великий воин ты можешь завоевать еще не одну землю, но ты уже не превзойдешь себя в том, что уже сделал, соединив Европу и Азию. Тебе удалось, объединить Ойкумену, открыть народы друг другу, соединить их богов, дать им понимание друг друга, избавить от искусственной неприязни. У македонцев, греков, персов, арабов, скифов, индов, египтян и многих других, возник новый общий Большой Мир. Это значимее, важнее суетности царств с их вечными войнами, противостояниями земных царей.
...
Великая армия возвращалась... Суровый походный быт надломил хрупкое здоровье индийского стоика. Осознав тяжесть своей болезни, Калан попросил Александра дать ему возможность добровольно принять смерть, и оказать честь живым взойти на смертный костер. Никакие уговоры не поколебали его решимости принять смерть в огне. Он объяснил царю:
Силы мои на исходе. Я уже не могу ничем быть полезен тебе здесь в этом мире. Пора уходить, ибо болезнь ломает мой образ жизни. Моя вера выбирает костер... Высшим началом наделено небо, с него нисходит благодать света, солнечного тепла, небесной влаги, к нему тянутся растения... погибающее, мертвое уходит в низ – в землю, потому «быть сожженным – значит вознестись на небо».

Скорбящий царь смирился с выбором индийца и приказал организовать великое и торжественное Прощание. Вся армия оказала Калану высшие почести и выстроилась на закате парадным строем на широкой равнине. Огромное каре пеших и конных воинов с четырех сторон охватило гигантский куб из бревен, сложенных поленницей для погребального костра индийского мудреца. Пронзительно завыли медные трубы. Друзья из близкого окружения Александра преклоняли колени у носилок софиста. Прощаясь, он обнимал и целовал каждого. Но самому Александру Калан отказал в поцелуе. Приняв его объятия, индиец печально улыбнулся и, проведя ладонью по лицу царя, загадочно сказал:

«Я поцелую тебя при встрече в Вавилоне».

Александр крепко пожал руку философа. Друзья расступились и носилки с телом Калана подняли на верх его последнего «дома». По приказу все затихло. Возлежа в центре высокой плоской «крыши», Калан негромким, но твердым голосом запел прощальную песню уходящего по дороге вечности. Это был старинный гимн храброй души, славословящей богам. Закончив петь, он поднял руку, посылая последнее «прощайте» всем собравшимся и, давая сигнал... Под набатный бой барабанов, литавр, звуки труб погребальный костер был подожжен.

Полыхающая огненная башня была видна издалека, заставляя содрогнуться жителей соседнего города, наблюдавших за церемонией с высоты защитных стен. Пока горел огонь солдаты поддерживали ритм набата ударами мечей о щиты... Войско подняло тот крик, с которым ходило в атаку. Высоко подняв хоботы, затрубили боевые слоны. У многих, даже у ветеранов, на глазах выступили слезы... Они прощались с Другом Царя. Не полководцем, не воином, не правителем, а простым учителем – Учителем Жизни... Смерть на костре стала его последним уроком.

И кому было ведомо, что, Калан, уходя из жизни, «взял в руки факел, освещающий царю путь в мир иной»? Он принял миссию его Проводника туда.

Homo Interneticus - "дважды рожденные"

Дважды рожденные - так в Древней Индии называли представителей высших каст. Их вторым рождением признавалось посвящение - введение в круг избранных, наделенных священным знанием "Вед" и в силу этого обладающих жизненными привилегиями. Homo Interneticus – тоже «дважды рожденные». Приход в Интернет стал для них обретением второго мира, новым качеством жизни. Сегодня это еще круг избранных (пусть даже очень большой круг), завтра – вероятно будет всеобщей ступенью «взрослости». Потому Homo Interneticus проживает две жизни – реальную в физическом мире и виртуальную... Причем «вес» и «значимость» второй стремительно растут уже на наших глазах. В Internet-жизни больше связей, контактов, быстрее добывается информация. Все идеальнее. Там можно работать и зарабатывать, получать кайф. Во всю баловать себя роскошью общения. Там все идеальнее. Именно там «легко любить все человечество», не напрягаясь «любовью к соседу»... Это новое измерение жизни, новая планета. В реальной жизни человек заводит семью, строит дом, вместе с другими людьми организует общину, строит город, сооружает заводы, и т.п. В Интернете примерно то же, но «строительные» скорости, темпы созидания новой цивилизации таковы, что за юность одного поколения создан мир, своей социальной, культурной сложностью, глубиной как минимум сопоставимый с «телом» 10-тысячелетнего исторического бытия человечества. Темпы «строительства» таковы, что возникает культурный парадокс, возможно, определяющий сущность Homo Interneticus: новое пространство быстрее осваивают более юное, а не старшее поколение (высочайшая динамика новизны психофизически более доступна более младшим), не старшие посвящают младших, а наоборот – младшие научают «новой жизни» старших... Поскольку в этом «втором» мире теперь младшие, водят старших «за руку» и знакомят с миром, где им предстоит «жить», то меняется парадигма связи поколений...

Об имени города "Самарканд"

Поиск ответов на древней лексике ведийской и авестийской языковых традиций, их трансформов в древнеперсидской.

Отделим от имени «Самарканд» очевидный топоним «канд» («кенд», «кент»), означающий собственно «город», «поселение». Тогда остается смысловой корень «Самар», носителем которого является сочетание гласных «СМР». Тот же корень лежит в основе названий двух известных исторических городов – израильской столицы IX–I вв. до н.э. Самарии и столицы Аббасидского халифата 836-892 гг. Самарры и еще множества топонимов.

Возможным ключом к раскрытию смысла «Самар» могут быть санкскритские термины: 1 – «samará», 2 – «samaryá».
1 – «встреча», а также – «конфликт», «война», «борьба»,
2 – «место схождения, съезда», «собрание», «множество», «шум битвы».
Т.е. с санскрита СМР – место встречи для войны, военных действий, место сбора окрестных военных формирований.

У «samará-samaryá» его есть древнеперсидский аналог – hamar – сойтись, съехаться, встреча, собрание. По мнению Р. Фрая от hamar происходит название города Хамадан – древнеперсидское Hamgmatana – «место собраний». Этот город расположен на месте древней мидийской столицы, а потом резиденции персидских царей Ахеменидов города Экбатаны.

Если принять, что СМР – особое место собраний, ставшее основанием для образование города, то можно представить, что первоначально это было место встречи глав родов, семейных кланов, (знати, старейшин), носившее ритуальный характер и связанное с принятием важных решений. Например, на таких собраниях избирались вожди или короновались цари, принималось решение о войнах. Понятно, что выбор места СМР не мог быть случаен. Это было особое сакральное, священное место, т.е. первоместо – место исключительных свойств, событий в прошлом.

На исходное словообразование СМР может указывать санскритский термин «Sumery» (где «su» придает высшую слову высшую степень качества по отношению к «Mery», т.е. СМР=МР).
Гора Меру – мифическая золотая гора священная гора – главный сакральный Центр Земли, Мира (исходный центр мироздания /и сотворения мира/), место жительства высших богов. Мировая гора = Центр или главное место Мира, в ранних представлениях - место жительства, встреч и общения верховных божеств (у древних греков таковой была гора Олимп).

По примеру богов, следуя образу действий богов, предводители людей (локальных людских сообществ) собирались в место, в которое проецировался для них Центр Мира, который и был их реальным (и явно) храмовым центром. Тогда понятно почему СМР как «центр мира» стал «местом собраний». Собирались, конечно, в некоторое исключительное, причем возвышенное, место – центр окружающего мира! Для таких встреч уместно высокое расположение – город-холм, город-гора!

Топографические особенности роднят Самарканд с Иерусалимом и Римом!? Афрасиаб (особенно его кремль) – высокое холмистое место, подобное Палатинскому холму. Город Самария находился на высоте 443 м над уровнем моря, над обширной плодородной долиной...

Похоже, что место города выбиралось по единым канонам сакральной (жреческой) топографии!

ПОСЛЕДНИЙ АХЕМЕНИД

Весь в запекшейся крови на самом солнце у края дороги стоял на четвереньках словно собака абсолютно голый человек. От металлического ошейника на его шее тянулась длинная веревка, конец которой был привязан к поясу македонского солдата, игравшего в кости со своими соратниками в тени большой чинары. Мимо в сторону Согдианы быстрым маршем колонна за колонной шли отряды армии Александра. Усталые воины с любопытством смотрели на позор того, кто еще недавно именовал себя царем царей Артаксерксом из рода Ахеменидов, а сегодня в грязи и собственных нечистотах ползал пред ними на коленях.

Его знали также как Бесса, бывшего до событий последних лет сатрапом Бактрии. Среди солдат находилось немало тех, кто получал удовольствие в том, чтобы оскорбить и надругаться над поверженным и униженным правителем. Плевки и пинки, удары кнутом, щитом или древком копья были самыми малыми из грубостей. Артаксеркс-Бесс стойко сносил все. Телесные боли, причиняемые его мучителями, были не самым страшным. Больше жгли душевные раны. Внутри клокотала горечь зияющей как пропасть беды, катастрофы всего мира, который был его сущностью и смыслом...

Себя он считал меньшей из потерь. Суть Артаксеркса-Бесса уничтожена, его держат лишь для цирковой забавы «назидания во славу Александра». Потому безразлично сколько оставил ему Македонец – минуты, часы, дни – все это напрасное время. Утрачено все. Первой за него ответит его семья: пожилая мать, жены, юные дочери и сыновья. В лучшем случае их ждет быстрая смерть, в худшем – пожизненный позор надругательства, рабства. Бесс глухо стонал. В тысячный раз он молил Великого Ахуру простить и пощадить их. В душе он смирился с тем, что несет заслуженную кару...

Он не жалел, что поднял руку на последнего персидского царя. Он – Бесс – из того же рода Ахеменидов. На Дарии Кодомане первом лежит вина за гибель Вселенской Азии. Обладая троном величайшей державы, Дарий не проявил царственной воли и не воспрепятствовал наступлению неистового Александра. Имея подавляющее превосходство в войсках, Кодоман не только не смог найти дорогу к Победе, но и проявил постыдную для царя трусость, отступив перед дерзостью Македонца. В такие минуты Цари и теряют свой фарн – Боги оставляют их. Они не помогают тем, кто сам не борется за свою судьбу и судьбу своего мира. Тогда стал раскалываться на части двор, окружение персидского царя. Кто-то принял решение покориться новому Царя-иноземцу. Бесс же решил действовать и сопротивляться...

«Где же он ошибся? Неужели и ему надо был пасть в ноги Александра, сдастся на его милость? Чего стоили тогда все века величия Ахеменидов? Даже, сейчас в крови, позоре и бесчестье, Бесс считал, что не мог поступить иначе... Он сделал все, что мог сделать царь. С трудом собрал и воодушевил остатки ахеменидской армии. А ведь его казна –лишь песчинка утраченных сокровищ Ахеменидов, так бездарно сданных Македонцу. Лучшие силы месяцами стерегли Александра на западной дороге, готовясь нанести урон его изможденной пустынными переходами армии. Но тот неожиданно ушел на юг – в Дрангиану и Арахосию. Я закрыл сильными отрядами все главные перевалы через Гиндукуш, а Он нашел тайные тропы, которыми не каждый пастух проведет стадо. А Он провел армию. Немыслимо... Сами боги ему помогают. Может и сам он Бог или Великий Дэв? Македонец для нас – Ахеменидов, как Аж-Дахак для Фаридуна, – наказание за дьявольское очарование собственным величием, упоение властью...

Когда греко-македонцы отряд за отрядом стали скатываться с гор Гиндукуша я не стал распылять силы и биться за города южной Бактрии. Здесь нас легко было окружить и прижать к реке. Во имя Победы я пожертвовал столицей, резиденцией, своим дворцом и отошел на лучшую позицию – увел войска за Окс. И ни один полководец не может упрекнуть меня за это. Широкая река прикрыла нас как могучая крепостная стена. Это был последний и решающий рубеж Ахеменидского мира. Все что может плавать в реке мы забрали на северный берег и выставили войска против речных переправ... Мы снова ждали в засаде. Но дух сопротивления падал, так капля за каплей сочится вино из треснутого кувшина... Ожидание без боя усиливало страхи. Слабые и сметливые сбегали на юг «за речку»... «Длиноухие» докладывали о зреющем предательстве, о продажных сановниках, переметнувшихся к Македонцу...

Невозможная, абсурдная переправа Александра с войском в пустынном месте Окса довершила все. Шокирующая весть деморализовала войска. Воевать с непредсказуемым, сокрушающим все преграды Царем-воином вмиг стало бессмысленным. Персидской армии больше не существовало, бактрийцы и согдийцы оставались один на один с Александром и его войсками. Тогда-то Спитамен, Оксиарт, Дартаферн и другие династы демонстративно бросили меня и прокляли наш царский род: «Вы – Ахемениды, окончательно утратили царственный фарн и больше не способны править этим миром и защищать его. Мы столетиями служили Вам, приносили дань, ценили и почитали Ваше царское начало, воевали и побеждали за Вас. А сегодня – беспощадный враг у наших домов – насилует и уводит наших женщин, забирает в рабство детей, уводит скот... Осквернение ждет Священную Землю. Мы освобождаем себя от клятвы верности Вам». Я не могу упрекнуть их в этом и принимаю на себя небесную кару. Великий Ахура, дай мне силы достойно встретить свой последний час...».

Смерть недолго дожидалась Бесса. По приказу Александра ему отрезали кончики ушей, а затем прилюдно казнили, распяв на кресте и пронзив стрелами в священных Экбатанах.

"Великие смыслы Пятерицы Алишера Навои"

пересказ главы XLIX поэмы «Смятение праведных»
«Рассказ о том, как Искандар* завоевал весь мир»

Все страны было дано завоевать Великому Искандару. Своей царской волей он соединил все части мира в одно целое, распространив власть на семь поясов земли, осыпая их дождем золотых монет своего чекана. Земные цари, склонились перед ним и гордились тем, что несут ярмо Искандара. Неудержимый в познании, он побывал во всех концах Подлунного мира, проплыл по всем неведомым морям.
Его признали не только великим царем, но и пророком, святым человеком. По величью деяний и замыслов Искандара сравнивали с легендарным Джамшидом, считая, что он владеет его всеведущей Чашей. Казалось, что сам небосвод произносит ему хутбу, а звезды вручили ему венец Вселенной, сделав владыкой семи небес.
Но судьба уготовила Искандеру несчастье покинуть этот свет во цвете лет и славы. Неизвестная болезнь неожиданно настигла его, сделав беспомощным. Грудь стеснилась тоской ухода. Никто, ни его рабы, не мудрецы у трона не могли ничем помочь. Все «цвели на ветвях жизни», а ему было суждено уходить во прах земли.
В тот тяжкий миг, собрав остатки сил, Искандар обратился к соратникам и друзьям:
«Измученный болезнью и униженный своей слабостью, я чувствую близость смерти, и уже с болью слышу бой литавр, знаменующих о переселении в мир иной. Скоро птица моей души умчится читать книгу вечности. Моим уделом будет темнота, а вечным домам станет саркофаг.
Вам завещаю: при похоронах в отверстие гроба выставьте кисть моей руки. Пусть видят все, что властелин мира, получивший все, что может иметь человек, познавший тайны неба и глубин, уходит из жизни с пустыми руками. Пусть жизнь и смерть Искандара станут назиданием тщетности земных стремлений: владея всем при жизни, я, как все, ничего не могу унести с собой!»
* * *
О, Навои, отрешись от мира! Да, что мир? Отрешись от своей Души. Кравчий, помоги мне и принеси вина. Я беден, но тоже грешен амбициям, так что принеси мне «Зеркало Искандара»: хочу посмотреть – не слишком ли и я увлечен суетой жизни.
- - - - - - - - - - - -
* в восточной традиции под именем Искандара Зулькарнайна (Двурогого) имеется в виду историческая персона Александра Македонского, в разгар великих завоеваний неожиданно скончавшегося в 323 г. до н.э. в Вавилоне.

ШАХМАТНАЯ ИГРА ТАМЕРЛАНА

Обдумывая свой ход, Темур ибн Тарагай по привычке медленно оглаживал рукой жесткую бороду. Это помогало сосредоточиться и просчитать нужную комбинацию. Великий Амир с юности ценил и любил шахматы. Их начала первым преподал отец, но в смыслы, дух, искусство этой древней игры ввел его главный учитель – шейх Шамс ад-Дин Горшечник (Кулял). Духовный наставник терпеливо объяснял пытливому ученику, что это для непосвященных деревянные фигуры неподвижны, а для опытных игроков шахматное поле полно напряжения манящих возможностей и скрытых опасностей.

Цепкая память Амира Темура хранила все шахматные сражения. Он помнил рисунок, ритм и, что особенно важно, психологию игры с конкретным противником. На особом счету были поражения и определившие их моменты ошибок. Шейх Кулял приучил его учиться у сильных, обретая способность приподниматься над суетой близких ходов и выстраивать далекое видение – стратегию победы. Темур понимал как далек реальный мир от шахматной доски. Но с другой стороны – сколько сходства. Если бы Великого Царя и Гениального Полководца попросили открыть секрет выдающихся успехов, то он, не колеблясь, сослался бы не только на божественное провидение, но и на искусство шахмат.

Итак выбор сделан. Оторвав руку от бороды, Амир переставил свою главную фигуру на поле противника. Черный ферзь, защищенной могучей турой, вторгся в священное пространство белого короля, угрожая разрушить всю его оборону. У Темура кольнуло сердце. Эта фигура своей решительностью и мощью атаки напомнила ему любимого внука и наследника Халиль-Султана, таким же был его первый сын Джехангир (оба уже ушли в мир иной), таким был и он сам в молодости. Теперь он на шахматном поле, конечно, король. Это – ключевая фигура игры, однако очень осторожная, далекая от боев и не имеющая права на риски прямых схваток. Такими всегда были китайские императоры, троном которых еще недавно владели Чингизиды, а теперь готовился захватить сам Темур.

Прошло около сорока лет, с тех пор, как, научив шахматным стратегиям, шейх Кулял, благословил молодого Темура на создание великой державы – оплота веры и справедливости. За эти годы победными трудами Амира Темура в его империи собраны земли, равные масштабом завоеваниям Великого Искандера и Чингиз-хана. Несмотря на чрезмерную занятость, Темур ибн Тарагай всегда находил время для шахмат: в разгар дворцовых дел, в дороге на дальних походах, в боевых действиях, в домашних заботах большой царской семьи. Часы шахматных противостояний, как ничто другое, давали ему силу душевного равновесия и уверенность в жизненном успехе. Это ни в коей мере не было забавой.

На заднем плане каждой партии перед Темуром, так или иначе, высвечивались имперские дела, позволяя по ходу игры оттачивать, выверять государственные решения. И, хотя он уже почти стал вселенским императором, и имя Тамерлана вселяло страх и покорность в пределах его державы, а у соседей вызывало ужас и смирение, великий правитель понимал, что шахматная «партия судьбы» по-прежнему продолжается и его исход еще неизвестен.

Сегодня его партнером в игре был глубокоуважаемый Абу Саид Сагарджи, сын ушедшего в мир иной великого шейха Бурхан ад-Дина – главы мусульман Пекина при последних монгольских императорах Китая. Исполняя волю отца, Абу Саид привез тело покойного родителя в Самарканд, и, испросив разрешения Государя, захоронил его недалеко от цитадели у погребения Кутба Нур ад-Дина. Сын и преемник великого суфия шейх Сагарджи остался у трона Амира Темура в качестве одного из самых близких духовных лиц. Абу Саид в искусстве шахмат не уступал Темуру. В таинства этой игры его посвятил отец, чье мастерство вызывало изумление в Индии и Китае. Чтя память Бурхан ад-Дина, Темур приказал возвести над его погребением мавзолей, получивший имя Рухабад – обитель мудрости.

Обычно Сохибкиран выбирал черный цвет. Он чувствовал в нем особую, понятную ему глубину и силу. Не Черные, а Белые начинают Игру и, что то же, Войну. Белые имеют преимущество инициативы. Черные же в начале лишь парируют выпады белых. Великого Амира это устраивало. Он давал возможность «белому» сопернику проявить себя, раскрыть замыслы, увлечься наступлением. Как полководец Амир Темур хорошо усвоил закон шахмат – при правильной обороне «черных» любая «белая» атака захлебнется и в игре наступит момент зыбкого равновесия. Тогда и начинается настоящая игра...

Ответным ходом мудрый Абу Саид прикрыл брешь в шахматном королевстве белых. Еще не успев просчитать новый расклад сил на доске, Темур интуитивно почувствовал как шейх искусно обесценил его главное направление удара и одновременно создал себе шанс атаки. Рука Амира вновь поднялась к бороде. Сильных игроков за то и ценишь, что они способны удивить, и открыть тебе иное видение мира. И тогда надо искать новые пути. В его сознании вновь и вновь всплывали рассказы Сагарджи, в которых он, делясь древней мудростью, разъяснял сакральный смысл шахмат...

Играющие в Шахматы – движут миром. Волею небес каждая шахматная партия незримыми нитями связана с реальными событиями мира, даруя победы и поражения. Мир будет в движении пока продолжается Игра Белых и Черных...

«Газават» Энвер-паши (январь-август 1922 г.)

«Рожденный турком, он не забыл происхождения своих предков. Большевистские события дали ему возможность надеяться на близкое освобождение стран турко-татарской расы, подчиненных Москве силою оружия»
Жозеф Кастанье

Несмотря на появление Энвер-паши, основной военной фигурой Восточной Бухары в конце 1921–начале 1922 гг. все еще оставался Ибрагим-бек. Именно он во второй половине декабря 1921 г. с силами до 10 тыс. бойцов осадил Душанбе. Советский гарнизон с большим трудом держал двухмесячную осаду, но в середине февраля 1922 г. сдал Душанбе и отступил к Байсуну, где влился в 3-ю стрелковую бригаду.

Еще в конце 1921 г. на курултае курбаши в Кокташе Энвер-паша заявил о готовности взять на себя ответственность за организацию широкомасштабных военных действий. Однако ему потребовалось несколько месяцев для утверждения своего авторитета и создания собственной военной и политической базы. Валидов свидетельствует, что убеждал Энвер-пашу в невозможности сотрудничества с басмачами «...без соглашения с афганцами, и признания Вас эмиром (в качестве лидера)». Однако Энвера это нисколько не останавливало. Для обеспечения своих планов в конце 1921–начале 1922 гг. Энвер-паша побывал в северном Афганистане, где он использовал связи как ТМБ и амиристов, так и Джемаль-паши и, похоже, добился поддержки крупных фигур афганской элиты.

Для характеристики личности и политических амбиций Энвер-паши показателен текст его серебряной печати: «Верховный главнокомандующий всеми войсками ислама, зять халифа, наместник Магомета». Действительно статус Энвера как зятя турецкого султана – номинального главы мусульман имел важное значение и делал его в глазах исламского населения Бухары культовой фигурой. Уже в одном из первых своих воззваний он писал: «Я назначен халифатом мира ислама для соединения вас воедино и освобождения из неволи. С этой целью и по причинам географическим, я нашел соответствующей для действий Восточную Бухару и установил там свой центр». Энвер-паше удалось связаться с повстанцами Ферганы, Хивы и скоординировать свои действия с Курширматом и Джунаид-ханом.

Консолидировав басмаческие силы, Энвер-паша весной 1922 г. перешел в наступление. Оценки численности войск, собранных под знамя Энвер-паши, колеблются от 10 тыс. (советский военно-исторического сборник 1959 г.) до 20 тыс. Крупными военными отрядами Восточной Бухары, подчинившимися Энвер-паше, командовали Ибрагим-бек, Данияр-бек (эфенди), Давлятман-бий, Фузайл Максум, Ишан Султан и др. Если пантюркисты ТМБ выступали безусловными политическими союзниками Энвер-паши, то с амиристами (сторонниками старого режима) полного взаимного доверия у него никогда не было. Ориентация Алим-хана на союз с Великобританией и реставрацию своей власти в Бухаре не совпадала с планами бывшего турецкого лидера (Энвер-паша слишком долгое время был врагом Англии и его европейской опорой оставалась Германия). Поэтому военный глава амиристов Ибрагим-бек, формально признавая Энвер-пашу, обычно действовал самостоятельно.

Захват Душанбе и перспектива нового наступления и возможной ликвидации Советской власти в Бухаре дали основания амиристам во главе с Ибрагим-беком поставить вопрос о возвращении амира Сейид Алим-хана на территорию бывшего амирата. Сам Алим-хан свидетельствует о том, что соответствующую просьбу Ибрагим-бек направил амиру Афганистана. В тот момент Энвер-паша декларировал собственные цели создания «великого среднеазиатского мусульманского государства» и обратился к представителю РСФСР с предложением признать его в качестве главы этого государства. Это серьезно осложнило его отношения с амиристами и в решающих событиях лишило поддержки Ибрагим-бека.

В марте 1922 г. антисоветским отрядам, связанным с Энвером, удалось взять Карши и активизироваться в окрестностях Бухары. Там основную угрозу советской власти создавали отряды приближенного амира Алим-хана Мулло Абдулкахара. В числе организаторов антисоветского восстания был также председатель ТМБ А. Валидов. Общая численность проэнверовских сил на территории Западной Бухары достигла в то время 3 тыс. чел. 5–6 марта энверовские отряды заняли Вабкент и ряд населенных пунктов, близких к Старой Бухаре.

Тогда же 5 марта правительство БНСР обратилось в РВС Туркфронта с просьбой о военной помощи. В течение двух суток гарнизон Бухары вместе с милицией и особым отрядом БухЦИК отбивал атаки. Взятие священной Бухары давало Энвер-паше шанс выступить освободителем и свергнуть советскую власть на территории Бухарской республики. Далее планировался поход на Самарканд и Ташкент. Полпред РСФСР в Афганистане Раскольников бил тревогу: «Энвер подготовляет план всеобщего восстания... от Кавказа до Каспия». Возможный успех Энвера допускал вмешательство в ситуацию в Туркестане значительных проамирских сил с территории Афганистана. При таком раскладе могла измениться и просоветская ориентация Афганистана.

Только с прибытием из Самарканда 1-й Туркестанской кавбригады энверовские отряды удалость отогнать от Бухары в направлении Галассии. 9–11 марта в бою под Вабкентом, Гиждуваном и Кермине части энверовцев были разгромлены. Частям Красной Армии удалось отразить удары Энвер-паши и отбросить их за Вабкент, Гиждуван и Кермине. Но уже 20 марта энверовцы вновь собрались силами и обложили крепость в Кермине. Подошедшие части Туркфронта разбили их и рассеяли в разных направлениях. После чего на конец марта в районе Бухарского оазиса продолжало действовать только 3 крупных энверовских отряда. 23 марта военный назир БНСР Абдухамид Арифов, чье пособничество проэнверовским силам стало слишком явным, перешел на сторону басмачей.
В марте и апреле Энвер-паша получил из Афганистана два каравана с винтовками, патронами и шестью артиллерийскими орудиями, а в мае со своим штабом выдвинулся в окрестности Байсуна и разместился в кишлаке Кофрун. Ему удалось взять Байсун в окружение и начать регулярные атаки с целью его захвата.

19 мая Энвер предъявил Советской России ультиматум, требуя «полного вывода частей Красной армии из Туркестана, Хивы и Бухары, отзыва всех советских служащих из региона, немедленного освобождения всех заложников и политзаключенных, что в итоге позволит всем странам Центральной Азии обрести независимость». О политических амбициях Энвер-паши на том этапе можно судить по его титулатуре на ультиматуме: «Главнокомандующий Туркестанской, Бухарской и Хивинской национальными армиями». Видимо в тот момент Ибрагим-бек окончательно убедился в том, что Энвер-паша далек от планов реставрации старой власти и увел свои отряды за Бабатаг.

Уже 1 февраля в постановлении Политбюро ЦК РКП (б) «По бухарскому вопросу» отмечалась опасность деятельности в Бухаре группы Валидова и турецких контрреволюционеров во главе с Энвер-пашой и ставилась задача очистки территории БНСР от этих «контрреволюционных элементов».. В сообщении председателя Турккомиссии Гусева от 16 февраля одной из главных причин резкого обострения ситуации названы действия Бухарского правительства «не сумевшего создать авторитетной местной власти, легкомысленно использовавшего старых амирских чиновников». Им было высказано предположение о намерениях амира Афганистана оккупировать Восточную Бухару.

Отдавая отчет в значительном ухудшении военно-политической обстановки, 20 февраля БухЦИК собрался на чрезвычайную сессию для определения срочных мер по борьбе с басмачеством. Ф. Ходжаев в это время еще находился в Москве в связи с обсуждением среднеазиатских проблем на Политбюро ЦК РКП (б) и подготовкой Генуэзской мирной конференции (апрель–май 1922 г.), в которой, наряду с РСФСР, Украинской, Белорусской, Азербайджанской, Армянской, Грузинской, должны были участвовать руководители правительств БНСР и ХНСР. БухЦИК не был готов к военным действия и допускал возможность компромисса с повстанцами. В частности предлагалось «созвать курултай в Восточной Бухаре, приняв меры к тому, чтобы на курултае участвовали и басмачи, чтобы выяснить их цели и желания, чтобы завершить дело борьбы миром и реформой».

Обострение военно-политической ситуации в Бухаре в связи с действиями Энвер-паши стало предметом особого внимания политического центра в Москве. Лазаревича на посту командующего Туркфронтом заменили более опытным В. Шориным, в прошлом полковником царской армии, с января 1920 г. командовавшего Кавказским фронтом, а с мая 1920 г. по январь 1921 г. являвшегося помощником Главкома РСФСР по Сибири. В течение трех недель Политбюро ЦК РКП (б) трижды принимала резолюции по бухарским вопросам: 22 февраля – «О положении в Бухаре», 1 марта – «Об усилении войск и средств в Восточной Бухаре», 13 марта – «О Бухаре». С учетом сложности ситуации 2 марта в Бухару срочно отозвали предсовназиров БНСР Ф. Ходжаева, выехавшего из Москвы вместе с уполномоченным ГПУ по Средней Азии Я. Петерсом.
Для борьбы с Энвером 1 апреля в составе Туркфронта был образован Басмаческий фронт, в состав РВС которого ввели Ф. Ходжаева. 15 апреля Басмфронт переименовали в Бухарскую группу войск. Она имела 4500 штыков, 3000 сабель, 20 орудий. Основу группы составили 1-я и 2-я отдельные Турккавбригады, 3-я Туркестанская стрелкдивизия, два эскадрона Верненских кавалерийских командных курсов. Командиром группы назначили Н.Какурина. В мае Бухарская группа разгромила главную базу энверовцев в Западной Бухаре – Нурату.

18 мая было принято постановление ЦК РКП(б) «О туркестано-бухарских делах», в котором была дана боевая директива по искоренению басмачества в Восточной Бухаре. 27 мая на площади Регистан был созван многотысячный митинг (12 тыс.), где с разъяснением текущего момента в БНСР выступил Ф. Ходжаев. К концу мая–началу июня основная часть войск Бухарской группы была сосредоточена в районе Гузара. 1-я отдельная Турккавбригада выдвинулась к Дербенду. 4 июня 4-я сессия БухИКа оценила действия Энвер-паши как авантюру, нацеленную на то, чтобы «с помощью восточнобухарских басмачей … Бухару сделать игрушкой Английской политики». Это «с точки зрения мусульманина вообще, так и с точки зрения Бухарца, является преступлением». Сессия призвала бухарский народ «собраться под красное знамя и объединенными силами бороться с басмачеством Энвер-паши.

С учетом осложнения военно-политической обстановки в начале июня в Туркестан прибыл председатель РСФСР, наркомвоенмор Троцкий, а также Главком вооруженных сил РСФСР Сергей Каменев. Последний взял на себя общее руководство операцией по разгрому Энвер-паши. В июне Бухарская группа войск собрала достаточные силы и подготовила наступление против Энвер-паши двумя колоннами. Левая колонна включала 1-ю отдельную Турккавбригаду в составе Алайского и Гиссарского кавполков, отличившихся в Гиссарской экспедиции, а также два батальона 5-го стрелкполка под общим командованием командира 1-й кавбригады Я. Мелькумова. Она сосредоточилась на подходах к Байсуну и имела перспективу наступления в направлении Душанбе–Файзабад. Правая колонна опиралась на части 8-й кавбригады Бухарской Красной Армии и также была усилена двумя стрелкбатальонами под командованием командира 8-й кавбригады М. Никитина. Продвигаясь от Термеза на Бальджуан, она должна была отрезать силы Энвер-паши и его союзников от Афганистана. В тот момент армию Энвер-паши покинули отряды Ибрагим-бека и Икромиддин-Ходжи, выразившие этим несогласие с политической линией Энвера.

Левая колона начала наступление в районе Байсуна 10 июня и силами Алайского кавполка атаковала части Энвер-паши у кишлака Кофрун. Одновременно в обход левого фланга войск Энвер-паши через ущелье Бандыхан выдвинулся Гиссарский кавполк, отрезавший противнику отступление на восток. 15 июня утренней атакой Алайского кавполка был с боем занят кишлак Кофрун и отряды Энвера численностью ок. 2 тыс.чел. обратились в бегство. Ок. 200 чел. из них погибло, свыше 200 чел. пленено. Части Энвер-паши, отрезанные Гиссарским кавполком от большой колесной дороги на Шерабад и Денау, отступали по труднопроходимой дороге через ущелье Танги-Муш.

Преследуя отступающих энверовцев, части левой колоны Бухарской группы 22 июня вышли к Денау и захватили переправы через Сурхандарью. После ожесточенного боя 26–27 июня Энвер-паша отступил от Денау и Сариасии и увел свои отряды к Регару и Караталу. «На плечах» отступающих войск Энвера советским частям удалось ворваться в Гиссар и после тяжелого боя занять крепость. Эти победы позволили Бухарской группе начать изгнание басмачей из Вахшской долины и 14 июля освободить Душанбе. Отряды Ибрагим-бека рассеялись, часть их ушла вверх по долине Кафирнигана. Силы Энвер-паши рассредоточились восточнее Бальджуана в речной долине между Вахшским и Дарвазским хребтами, перейдя к партизанской тактике, что грозило советским частям затяжной войной.

Однако данные, добытые начальником разведки Бухарской группы Г. Агабековым, являвшегося одновременно и начальником агентуры ВЧК в Бухаре, позволили установить местонахождение штаба Энвер-паши. На его уничтожение направили кавдивизион, который в день Курбан-хаита 4 августа совершил нападение и уничтожил передовую группу энверовцев в 8 км северо-восточнее Бальджуана и вступил в бой с частями штаба Энвер-паши. В ходе встречной конной атаки Энвер-паша был убит, а его ближайший соратник Давлятманбий – смертельно ранен (по другим сведениям, что Энвер-паша погиб еще до боя во время перестрелки внутри своего лагеря).

Летом 1922 г. Красной Армии удалось провести масштабные операции против повстанческих сил в Западной Бухаре. Осенью и зимой того же года там были разгромлены крупные отряды Хандамина, Базарбая, Муллы Абдукахара. Осенью 1922 г. были уничтожены главные военные силы курбаши Ибрагим-бека, Данияра и др.

Справочная информация
Басмаческий фронт – Бухарская группа войск – 13-й стрелковый корпус. Басмаческий фронт (Басмфронт) сформирован как отдельное военное соединение для борьбы с басмачеством на территории БНСР приказом РВС Туркфронта с 1 апреля 1922 г. В состав РВС фронта вошли: командующий Ионов, Ф. Ходжаев, Березин. Войсковые части РСФСР на территории БНСР были полностью подчинены РВС Басмфронта, а части БНСР – в оперативном отношении. Разграничительной линией между войсками Басмфронта и Туркфронта установили государственную границу БНСР. Командующему Басмфронтом предоставили права командарма. С апреля по июль 1922 г. Бухарской группой командовал Н. Какурин, с июля по ноябрь 1922 г. – Н.Лиссовский. В начале ноября 1922 г. Бухарскую группу реорганизовали в 13-й стрелковый корпус. Командиром корпуса назначили Н. Лиссовского

/Из неопубликованной рукописи "Революция в центре Азии"/