Британская интервенция на Каспии и в Средней Азии (1918 г.)

«Как это ни удивительно – хотя иной исход вполне был возможен, –
драма Великой Войны в Средней Азии так и не получила своего завершения»
Дж.Киган

Если при Временном правительстве Россия продолжала нести бремя мировой войны и выполняла свой союзнический долг перед странами Антанты, то после большевистского переворота тотальный развал царской армии не только лишил Россию всех достижений периода войны, но и открыл для военного противника западные и юго-западные границы. Позиция большевистского правительства России о прекращении военных действий, выходе из Антанты и намерение заключить мир, заявленное в конце 1917 г. на переговорах в Брест-Литовске, резко изменило баланс сил в мировой войне в пользу Германии, Австро-Венгрии и Турции. В итоге Россия не только не реализовала своих захватнических целей, но и сама оказалась в положении пораженца, откупающегося от победителей собственными территориями. Попытки заключить мир в Брест-Литовске минимальными уступками не удались.

17 февраля 1918 г., прервав брестские переговоры, немцы начали наступление вглубь российской территории и в течение недели, не встречая никакого сопротивления, продвинулись на 250 км. Советское руководство приказало делегации в Брест-Литовске немедленно принять условия Германии. 3 марта мирный договор между РСФСР и странами Четверного союза был подписан от имени правительства России Г. Сокольниковым. По его условиям Россия уступала неприятелю 750 тыс. кв. км территории, что втрое превышало размеры Германии. Здесь проживала четверть российского населения, размещалась четверть производственных ресурсов и треть аграрных земель. Это было колоссальным поражением советской России, давшее основания обвинять большевистского лидера В. Ленина в тайном сговоре с немецкими властями. Вслед за Германией возможности для реванша получила и Турция.

В течение весны-лета 1918 г. немецкие и турецкие войска оккупировали значительную часть Кавказа. Контингент немецких войск здесь, с учетом мобилизованных немецких военнопленных и колонистов, составил ок. 30 тыс. чел. В Ташкент для мобилизации сторонников пантюркизма был направлен эмиссар Энвер-паши Юсуфзия-бек. Турция создала специальную группу войск «Восток» численностью ок. 28 тыс. чел. и заявила о претензии на мусульманские области Кавказа, включая Азербайджан, Дагестан и Северный Кавказ. Стратегическое экономическое значение имело установление контроля над добычей нефти в районе Баку.

Далее вновь открывалась дорога на Туркестан, где в тот момент находилось до 30 тыс. австро-венгерских, немецких и турецких военнопленных. В случае переправы германо-турецких войск через Каспий и захвата Среднеазиатской железной дороги они могли быть быстро вооружены и сорганизованы. Этих сил было бы достаточно, как для оккупации российского Туркестана, так и для военной демонстрации через Афганистан и Персию в сторону английских владений в Индии. Поскольку германо-турецкая коалиция была отрезана от основных мировых поставщиков хлопка, то для неё также имело важное значение получение доступа к большим запасам хлопка, скопившимся в Туркестане.

Подобное развитие событий рассматривалось правительством Великобритании как прямая угроза британской Индии. Прогерманская политика большевиков определила новый геополитический расклад, и Россия советская снова оказалась для Англии угрожающей стороной. Это привело к тому, что в «большей игре» в Центразии Великобритания и Россия из союзников опять стали соперниками. Упреждая немецкие и турецкие планы в отношении Кавказа и Туркестана, Великобритания начала действовать со стороны Месопотамии, Персии и Индии (а также через Восточный Туркестан, где имелось британское консульство).

Уже в январе 1918 г. ограниченная британская военная группа под командованием генерала Данстервиля («Данстерфорс») была выдвинута из Месопотамии на север Персии. Группа «Данстерфорс» опиралась на части Месопотамского фронта и находилась в ведении центрального британского командования в Лондоне. Имея в распоряжении колонну британских бронеавтомобилей и неограниченный финансовый кредит, она закрепилась на южном побережье Каспия в Казвине. Далее в её задачи входило установление контроля за западным побережьем Каспийского моря, включая персидский порт Энзели, а затем и главный российский порт – Баку. Это позволило бы блокировать возможность немецко-турецкого продвижения в сторону Туркестана.

Допуская возможность неудачи «Данстерфорс», британское командование решило также взять под контроль Закаспий, используя индийские военные ресурсы, подчиненные правительству Британской Индии. На основе контингента индийской кавалерии и пехоты, относившегося к Восточно-персидскому кордону, организованному в годы Первой мировой войны на афгано-персидской границе, была создана отдельная группа британо-индийских войск во главе с генерал-майором Вилфридом Маллесоном, специально отозванного из Восточной Африки. Генерал Маллесон был одним из наиболее крупных британских специалистов по тайным операциям на линии Индия – Иран и Афганистан – Российский Туркестан. До начала Первой мировой войны он возглавлял разведку штаб-квартиры Британской армии в Индии, т.е. лично руководил деятельностью британской агентурной сети в Афганистане, Иране и российском Туркестане. В июне 1918 г. группа Маллесона выдвинулась на север Персии и организовала военную базу в Мешхеде, в непосредственной близи границы с российским Закаспием.

Это создавало возможность «для дальнейших операций с целью предотвращения проникновения германских или турецких войск на территорию русской Средней Азии». Перед миссией Маллесона были поставлены задачи: «организовать на месте сопротивление турко-германскому наступлению», «обеспечить за собой Среднеазиатскую железную дорогу», «взять в свои руки всё судоходство на Каспийском море», «перехватывать неприятельских агентов» и «противодействовать неприятельской пропаганде». В начале лета 1918 г. группе «Данстерфос» удалось взять под контроль персидский порт Энзели и сделать его опорной базой на Каспии. В июне сюда прибыл казачий отряд полковника Бичерахова Л., действовавший в годы войны на территории Персии. Заключив договор с генералом Данстервилем, Бичерахов в начале июля высадился со своим отрядом в районе Баку и предложил свои услугу советской власти. Его отряд был включен в состав войск Бакинской коммуны.

В начале августа 1918 г., используя в качестве опорной базы персидский порт Энзели, британские военные высадили десант в двух главных российских каспийских портах. В Баку 4 августа десантировалась группа «Данстерфорс», а в Красноводске – отряд под командованием полковника Баттина. Повод для британского десанта в Баку дало решение Бакинского Совета от 25 июля о приглашении английских военных ввиду приближения к городу турецких войск. Положение Советской власти в Баку стало особенно угрожающим, когда 30 июля Л. Бичерахов снял свой отряд с фронта противостояния турецким силам и увел в Дагестан. 31 июля Бакинский Совнарком сложил полномочия, а 1 августа в городе возникло новое правительство – Диктатура Центрокаспия и Временного исполкома Совета, политически представлявшее меньшевиков, правых эсеров и дашнаков. Командующим войсками Диктатуры стал полковник Л. Бичерахов. Комиссарам Бакинского Совнаркома Диктатура Центрокаспия разрешила выехать в Астрахань, но в море пароходы с советскими лидерами были задержаны и отправлены в Красноводск.

Тогда же (в первых числах августа) на территорию Закаспия по приказу генерала Маллесона вошла ограниченная группа англо-индийских войск, центральным пунктом сосредоточения которых стал Ашхабад. Тем самым Великобритании впервые вошла в зону российского влияния в Центразии. Основные силы группы Маллесона вместе с самим генералом остались на территории северо-восточной Персии в Мешхеде (Маллесон пересек границу и посетил Закаспий только в декабре 1918 г.). Практически синхронно 17 августа в Баку прибыли части 13-й британской пехотной дивизии численностью ок. 1 тыс. чел., которые выступили союзниками антисоветского правительства «Диктатуры Центрокаспия». За свой вклад в реализацию английских планов Л. Бичерахов получил звание генерала британской армии и был награжден орденами Великобритании.

Командование британскими частями в Закаспии было возложено на капитана Реджинальда Тиг-Джонса, ставшего представителем его Величества в Ашхабаде, м поддерживавшего связь с Малессоном по телеграфу. В результате этих действий англо-индийские части взяли под контроль стратегический порт Красноводск (позднее также Форт-Александровск), центр Закаспия – Ашхабад, а также основные пункты Закаспийской железной дороги. Эти шаги, по признанию Маллесона, ставили Великобританию «во враждебные отношения к большевистской Средней Азии» и, ввиду использования персидской территории в качества базы операции, нарушали «нейтралитет Персии». Появление вооруженных сил Великобритании в Закаспии правительство Советской России расценивало не иначе как интервенцию. Британские части сразу же открыто поддержали попытку сил, сгруппировавшихся вокруг Временного правительства Закаспия, перейти в наступление и организовать свержение гегемонии большевиков в Туркестане. 13 августа британские войска в составе 26-го Легкого кавалерийского полка и 19-го Пенджабского батальона уже принимали участие в боях под Байрам-Али с отрядами Туркреспублики.

Формальные основания для присутствия в Закаспии британских войск дало подписание Маллесоном от имени английского правительства соглашение с Закаспийским правительством, имевшее целью восстановление «спокойствия и порядка в Закаспийском крае и русском Туркестане» и оказание «сопротивления турко-немецким планам военных захватов и политического господства в Закаспии и Туркестане». 19 августа уполномоченный Закаспийского исполкома Дохов подписал с генералом Маллесоном в Мешхеде договор о признании британской стороной правительства Закаспия. Этим соглашением, с учетом продолжающейся мировой войны, британские войска получали право контроля за Среднеазиатской железной дорогой, чем ограничивались «суверенные права комитета на закаспийскую территорию». В свою очередь британское командование приняло на себя обязательства финансового обеспечения деятельности закаспийского правительства. Маллесону удалось также добиться согласия Закаспийского правительства на вывод всех паровозов и подвижного железнодорожного состава из Красноводска, что гарантировало невозможность использования Среднеазиатской железной дороги со стороны германо-турецких силы в случае десантирования на туркестанском побережье Каспия. Британским силам разрешалось минировать порт Красноводска, а также при необходимости уничтожить водокачки и нефтехранилища вдоль железной дороги, привести в негодность мосты, снять в некоторых местах рельсы.

Во второй половине августа 1918 г. красные отряды попытались перейти в наступление и вернуть власть правительства Туркреспублики над Ашхабадом и всем Закаспием. Но им удалось прорваться только до ж/д станции Каахки. Части Туркреспублики 4 раза (26, 27, 28 августа и 10 сентября) «в лоб» штурмовали Каахку. Тогда закаспийским войскам, поддержанным британскими пулеметчиками и артиллерией, удалось успешно отбить их атаки.

Понятно, что британское проникновение в Закаспий не сводилось к антисоветской борьбе, а было одним из последних актов Первой мировой войны. В результате этих событий российский Туркестан оказался одной из узловых точек военного противостояния на евразийском континенте. С этим можно связать появление и официальную аккредитацию летом 1918 г. генерального консула США в Туркреспублике Р. Тредуэлла, а также прибытие 14 августа в Ташкент британской военной миссии во главе с майором Фредериком Бейли. В конце августа Ташкент посетил английский консул в Кашгаре Дж. Маккартней, который представил в НКИД Туркреспублики членов миссии как официальных представителей правительства Британской Индии при Совнаркоме ТуркАССР. Заявленной целью миссии было ознакомление с положением в Туркестане, разъяснение позиции британского правительства, что стало особенно актуальным после введения группы британских войск в пределы туркестанских территорий в Закаспии.

Но приоритетной задачей британской миссии и американское диппредставительства на этом этапе было упреждение германо-турецкой угрозы в Центразии. Эти опасения были не напрасны. 15 сентября 1918 г. турецкая «Кавказская мусульманская армия», перейдя в наступление, захватила Баку и вынудила англичан оставить город. Для турецких военных частей открылась возможность переправы на восточный берег Каспия, но её упредили англичане, угнавшие корабли Каспийской флотилии на свою базу в персидском порту Энзели. Короткое пребывание в Баку силы «Данстерфос» использовали также для формирования запасов топлива, воору¬жения и амуниции, вывезенных в Энзели для обеспечения бу¬дущих операций на Каспии.

Маккартней и Блейкер пробыли в Туркестане до середины сентября и затем через Кашгар вернулись в Индию, а 15 октября 1918 г. руководитель британской миссии Бейли и американский консул Тредуэлл были подвергнуты временному домашнему аресту. Эта превентивная мера была сигналом нарастающей жесткости большевистских органов безопасности. В условиях эскалации интервенции стран Антанты с осени 1918 г. советские власти перешли к ужесточению мер борьбы с контрреволюцией и её иностранными партнерами. Основания для этого дало постановление Совнаркома РСФСР от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре», положившее начало организации советских концлагерей и узаконившее введение смертной казни за причастность к контрреволюционным преступлениям. 26 октября 1918 г. генконсула США Тредуэлла вновь арестовали и продержали 5 месяцев под домашним арестом. Ф. Бейли, предупрежденный об этой опасности, успел перейти на нелегальное положение и в начале ноября вместе с группой белых офицеров укрылся в горах под Ташкентом в верховьях р. Чирчик.

Вслед за этим по решению ТуркЦИК от 29 октября 1918 г. под предлогом борьбы с контрреволюцией и противодействия интервенции Антанты советскими властями края были начаты акции по интернированию «всех подданных Англии, Франции, США и Италии мужского пола в возрасте от 18 до 48 лет, за исключением рабочих и не пользующихся наемным трудом крестьян», в банках была прекращена выдача денежных сумм и вкладов, принадлежащих подданным этих государств».

Осенью части Закаспийского правительства при поддержке британских сил попытались выдвинуться к границам Бухарского амирата, но были вновь остановлены отрядами ТуркАССР в ходе тяжелых боев в октябре 1918 г. у станции Душак. После чего из-за больших потерь генерал Маллесон отвел войска и запретил английским частям вступать в прямые военные действия с российскими военными отрядами. С ноября российско-британский рубеж противостояния на полгода до мая 1919 г. закрепился на подступах к Чарджую у ст. Равнина.

Имея успехи в аннексии российских территорий, Турция и Германия не смогли противостоять натиску сил Антанты и политическому кризису внутри своих стран. В конце октября–начале ноября 1918 г. эти два союзника капитулировали, признав своё поражение в Первой мировой войне. 31 октября 1918 г. была подписана капитуляция Турции и заключено Мудросское перемирие. После чего турецкие и германские войска были выведены из Закавказья. 9 ноября 1918 г. в Германии произошло свержение монархии и провозглашение Республики. 11 ноября 1918 г. подписано Компьенское перемирие, означавшее капитуляцию Германии. Деятели военного триумвирата Энвер-паша, Талаат-паша и Джемаль-паша под давлением стран Антанты были приговорены в Турции к смертной казни и бежали в Германию.

Если в течение 1918 г. борьба Великобритании за Каспийское море и Закаспий были частью событий Первой мировой войны, то с капитуляцией Германии и Турции ситуация изменилась. Фактически возобновилась «большая игра», где место царской России заняла Россия Советская. К началу 1919 г. Великобритания добилась в этом противостоянии беспрецедентных успехов, поставив под свой контроль Закавказье, Персию, Закаспий. Права Великобритании на вторжение в российские владения защищало англо-французское соглашение 10 (23) декабря 1917 г., подтвержденное правительствами двух стран 13 ноября 1918 г., по которому область Дона, Северный Кавказ, Закавказье и Средняя Азия признавались зоной британских интересов ([47], 37, 38). Ослабление здесь позиций России в т.ч. осложняло положение Афганистана, который фактически лишался статуса «буферной» страны, и мог быть повергнут британскому давлению без оглядки на российскую реакцию.

После эвакуации из Баку Денстервиля отозвали из Персии. На базе его миссии и частей, прибывших из Месопотамии, создали новую британскую интервенционистскую группу «Норперфорс» («Войска Северной Персии») во главе с генералом Томпсоном. Уже 17 ноября «Норперфорс» смогло обеспечить возвращение англичан в Баку. Сюда морем были доставлены части 39-й британской пехотной дивизии, а глава «Норперфорс» генерал Томпсон объявил себя генерал-губернатором Баку. Тем самым британские военные силы взяли под полный контроль западный, восточный и южный берега Каспия.

Для обеспечения господства на Каспии на базе реквизированных российских судов была создана британская Каспийская флотилия под командованием коммодора Норриса. К началу 1919 г. в её состав входили 9 переоборудованных и вооруженных коммерческих судов и 4 корабля – транспортировщика гидросамолетов, а также 12 быстроходных торпедных катеров «королевского флота», переброшенных в Баку с Черного моря. Британская флотилия на Каспии, базировавшаяся в Энзели, обеспечивала постоянную связь между группами британских войск, дислоциро¬ванных в Баку, Петровске, на острове Чечень, Форт-Александровске и Красноводске, и до весны 1920 г. снабжала оружием и амуницией войска генерала Деникина, а также уральскую группу казачьих отрядов генерала Толстова в Гурьеве.

Справочная информация

Маллесон Вилфрид (1866–1946). В 1886 г. окончил Королевскую школу артиллерии. С 1904 г. работал в Индии. Участник британской миссии Дена в Кабуле в 1904–1905 гг. До 1914 г. руководил разведкой в штаб-квартире Британской армии в Индии. С октября 1914 по январь 1915 г. – инспектор-генерал Британских коммуникаций в Восточной Африке. В январе–апреле 1915 г. находился с особой миссией в Бельгийском Конго. В 1915–1916 гг. – командующий бригадой и дивизией в Британской Восточной Африке. В 1918–1919 гг. – глава Британской Военной Миссии в (Индии, Афганистане) Закаспии. В 1919 г. – один из британских военачальников III-й англо-афганской войны. С 1920 г. в отставке.

Миссия Ф. Бейли – британская военно-дипломатическая миссия в Туркестане в 1918–1919 гг. Состояла из руководителя – майора Фредерика Бейли (1882–1967), профессионального разведчика, во время Первой мировой войны – британского политического агента в Ираке и Персии, а также его помощника – капитана Блеккера и секретаря – сипая Хан Сахиб Ахмеда. В середине апреля миссия выехала из Индии, 7 июня прибыла в Кашгар, 24 июля отправилась в сторону российской территории и 14 августа достигла Ташкента. Официальная деятельность миссии завершилась в конце октября 1918 г., когда Ф. Бейли перешел на нелегальное положение и продолжалась до конца 1919 г., закончившись переходом в российско-персидской границы в первые дни 1920 г. Деятельность миссии частично описана в книге Ф. Бейли «Миссия в Ташкент».

/Из неопубликованной рукописи "Революция в центре Азии"/

Крах проекта Тюркской советской республики (1919-1920)

В 1918–1920 гг. большевикам удалось укрепить советскую власть в Туркестане и привлечь на свою сторону часть коренного населения. Этому способствовало оформление внутри российского большевистского движения исламского политического течения, соединявшего революционные принципы коммунизма с мусульманской верой, радикальные классовые лозунги с уравнительными нормами и социальной политикой ислама. Одним из лидеров национал-коммунизма (национал-большевизма) стал татарин Мирсаид Султан-Галиев, бывший в 1918–1919 гг. членом малой коллегии и редактором журнала «Жизнь национальностей» Наркомнаца РСФСР. В 1920–1921 гг. он возглавлял Центральное бюро коммунистических организаций народов Востока при ЦК РКП(б). Ему принадлежат идеи образования самостоятельной мусульманской советской республики, мусульманской Красной Армии и мусульманской компартии, которые могли бы способствовать развитию революционного антиимпериалистического движения на исламском Востоке.

В Туркестане с целью привлечения в партийные ряды мусульман края создали самостоятельное Мусульманского бюро КПТ. Весной 1919 г. его возглавил казах Турар Рыскулов, уже зарекомендовавший себя как руководитель ЧК по борьбе с басмачеством и заместитель председателя ТуркЦИКа. В январе 1920 г. Рыскулов от имени Мусбюро КПТ выступил с инициативой национально-политической реформы Туркестана как альтернативы российскому революционному колонизаторству и порожденному им басмачеству. Он предложил отменить конституцию ТуркАССР «как не соответствующую духу автономии края». На объединенных заседаниях крайкома КПТ, Краймусбюро и Турккомиссии 17 и 20 января 1920 г. Рыскулов представил тезисы о государственном строительстве советского Туркестана на основе тюркской национально-политической консолидации. Он считал возможным устранить на этой основе колонизаторские пережитки в управлении краем, преодолеть ущемление политических прав коренного населения, добиться гражданского примирения и тем самым способствовать распространению мировой революции на Востоке.

Особенностью предложений Т.Рыскулова была их пантуркестанская или пантюркистская направленность. Он заявил, что «…для избежания розни между тюркскими народами следует объединить их под одним знаменем тюрков», а Туркестан необходимо считать «...страною тюркских народностей..., включая сюда таджиков нетюркского происхождения, а остальное население – русских, евреев, армян и других, представляющим из себя пришлый элемент». Ссылаясь на решение VIII съезда РКП (б) о слиянии парторганизаций национальных республик в единую компартию и принцип национального самоопределения, он внес предложения о преобразовании парторганизаций края в единую «Тюркскую компартию», а ТуркАССР в самостоятельную Тюркскую советскую республику РСФСР, в рамках которой «самоопределяющимся коренным народом считается тюркский народ». Было предусмотрено, что в состав новой республики «могут приниматься желающие войти в неё новые тюркские республики», что допускало реализацию идей образования Тюркской республики или республики Туран /от Волги до Памира/ в составе РСФСР в 1919–1921 гг., высказывавшихся М.Султан-Галиевым и А. Валидовым. Выдвигалась также задача формирования республиканской мусульманской армии.

Турккомиссия (Ш.Элиава и В.Куйбышев) первоначально поддержала комплекс идей «тюркизации» политических институтов Туркестана, мотивировав свою позицию тем, что такой подход мог бы «пробудить здоровое революционное чувство в среде мусульман. Признанием политической программы Рыскулова стал тот факт, что в январе 1920 г. он первым из представителей коренных народов Средней Азии был избран председателем ТуркЦИК. V конференция КПТ (18 января 1920 г.) и III краевая конференция мусульманских коммунистов (начало февраля 1920 г.) утвердили предложения о создании «Тюркской компартии» и образовании Тюркской советской республики.
Обращает на себя внимание полная противоположность тюркского национал-коммунистического проекта 1920 г. в Туркестане идеям национально-государственного размежевания Средней Азии 1924–1925 гг. В тот исторический момент в России тюркская общность воспринималась как приоритетная, давая тюркским народам шанс политической интеграции в единую нацию. Считая главным объединить «все народы и племена Туркестана и других населенных тюрками национальных республик» вокруг Тюркской советской республики, III-я Туркестанская конференция мусульманских коммунистов поставила задачу «…провести путем коммунистической агитации идею уничтожения стремления тюркских народностей делиться по существу и названию: на татар, киргиз, башкир, узбеков и т.д. и составлять отдельные мелкие республики».

После одобрения основными политическими институтами Туркестана предложения о национально-политической реформе края направили в ЦК РКП (б). Однако против такого развития событий выступили влиятельные члены Турккомиссии Я.Рудзутак и М.Фрунзе, усмотревшие в этом угрозу интересам советской России в Туркестане. Уже 23 февраля 1923 г., т.е. на другой день после прибытия Фрунзе в Туркестан, они высказались на заседании Турккомиссии против автономистских планов Рыскулова. Рудзутак и Фрунзе настаивали на сохранении прежнего статуса Туркестана в составе РСФСР, а объединение коммунистов предлагали провести в рамках Туркестанской парторганизации РКП (б). В результате Турккомиссия изменила свое мнение и 1 и 3 марта на объединенных заседаниях Турккомиссии, крайкома КПТ и ТуркЦИК программу Рыскулова подвергли жесткой критике. В итоге 8 марта 1920 г. ЦК РКП (б) отверг реформы Т.Рыскулова как национал-уклонистские и утвердил «Положение об автономии Туркестана». Было подчеркнуто, что ослабление «федеративной связи с центром мировой революции – Советской Россией» приведет к тому, что «Туркестан станет достоянием английского империализма».

Группа руководящих работников ТуркАССР, не согласившись с позицией ЦК РКП (б), направила в мае в Москву Туркделегацию в составе Т. Рыскулова, Г. Бех-Иванова, С. Турсунходжаева, Н. Ходжаева. Настаивая на политической реформе края, они требовали устранить троевластие в Туркестане, когда суверенитет органов ТуркАССР попирается Турккомиссией и РВС Туркфронта. Туркделегация обвинила Турккомиссию в том, что она «уклоняется от борьбы с колонизаторством». По их мнению РВС Туркфронта «сознательно откладывает мобилизацию мусульман и проваливает таким образом революцию на Востоке». В своей докладной записке Туркделегация настаивала на передаче вопросов внешних сношений, внешней торговли, финансов, обороны, железнодорожного сообщения и связи в прямое ведение ТуркЦИК.

Члены Туркделегации были приняты В.Лениным. После чего с учетом сложности вопроса ЦК РКП (б) создало для рассмотрения предложений Турккомиссии и Туркделегации комиссию в составе наркома иностранных дел РСФСР Г.Чичерина, его заместителя Н.Крестинского и председателя Турккомиссии Ш.Элиавы. Политбюро ЦК РКП (б) рассмотрело предложения комиссии 22 июня, а затем 29 июня 1920 г. после учета замечаний Ленина приняло на их основе пакет туркестанских постановлений: «О наших задачах в Туркестане», «Об организации власти в Туркестане», «О партийном строительстве в Туркестане», а также утвердило «Инструкцию Турккомиссии».

В этих решениях Политбюро согласилось с мнением Туркделегации о том, что для Туркреспублики остается острой проблема межнациональной отчужденности между «пришлым» (европейским) населением и коренными народами, и решило «откомандировать в распоряжение ЦК всех туркестанских коммунистов, зараженных колонизаторством и великорусским национализмом». Одновременно ЦК санкционировал классовую «чистку» Туркестана, обязав «выслать в российские концентрационные лагеря всех бывших чинов полиции, жандармерии, охранки, тех из царских чиновников, использование коих в Туркестане политически неприемлемо, спекулянтов, бывших управляющих крупными российскими предприятиями, всех примазавшихся к партии, советским органам, Красной Армии и т.п.».

Однако в главном Политбюро отказало Туркделегации. Проект образования крупной Тюркской республики даже на платформе мусульманского коммунизма явно представлялся большевистскому руководству России опасным (тюркские народы были второй по численности национальной группой России и выступали главными носителями альтернативной христианству исламской веры) и непредсказуемым. Тюркский проект на большевистской платформе был перечеркнут. Судя по всему, именно тогда впервые В.Ленин в качестве политической альтернативы Тюркской или Туркестанской автономии выдвинул перспективу национального разделения Туркестана на «Узбекию, Киргизию и Туркмению». Для советской России предпочтительнее было направить процесс национальной консолидации не по пути политического оформления единства тюркской нации, которое кроме Туркделегации лоббировали татарские и башкирские национал–коммунисты, сторонники идей М.Султан-Галиева и А. Валидова, а в направлении национально-культурного самоопределения, а значит и разделения узбекского, казахского, туркменского, киргизского и других тюркских народов.

После этого политического поражения Т.Рыскулов в июле 1920 г. сложил все свои полномочия в Туркестане и был отозван в Москву. Были отставлены также ряд других членов Президиума ТуркЦИК, Совнаркома, крайкома КПТ. Выполняя установки ЦК, Турккомиссия 10 июля 1920 г. распустила лояльный идеям Рыскулова Крайком КПТ и создало Временный ЦК КПТ во главе с Назиром Тюракуловым. В начале августа 1920 г. пленум ЦК КПТ утвердил новый состав ТуркЦИК (И.Любимов, В. Билик, К. Атабаев, А. Рахимбаев, Х.Ширинский, Б.Ходжаев, Бисеров), который возглавил сначала Бисеров, а затем – Абдулла Рахимбаев.

Практически одновременно с проблемой политического статуса Туркестана в Москве решался вопрос Башкирской республики, в связи с чем в российскую столицу отозвали одного из главных пантюркистских идеологов А. Валидова, избранного в феврале 1920 г. председателем Башкирского ревкома. Как и в случае с ТуркАССР большевистское руководство России не пошло на предоставление Башкирии реальной национальной автономии, что нашло отражение в постановлении ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 19 мая 1920 г. «О государственном устройстве Автономной Советской Башкирской Республики». Валидов отстранили от руководства Советской Башкирией. Известно, что в конце мая 1920 г., находясь в Москве, он установил связь с бывшими турецкими лидерами Джемаль-пашой и Халиль-пашой, а также попытался поддержать требования Туркделегации при личной встрече с Лениным. После краха надежд на поддержку Москвы в осуществлении тюркского государственного строительства Валидов принял решение добиваться учреждения Тюркской республики через тайную политическую организацию, основной базой которой должна была стать Средняя Азия.

В результате такого развития событий большевистская модель Туркреспублики не изменилась и IX-й Всетуркестанский съезд Советов утвердил 24 сентября 1920 г. новую Конституцию ТуркАССР. Она была подтверждена постановлением ВЦИК от 11 апреля 1921 «Об образовании Туркестанской Советской Социалистической Республики».
/глава из неопубликованной рукописи "Революция в сердце Азии"/

"Осиповский" мятеж в Ташкенте (январь 1919 г.)

В условиях полной блокады советского Туркестана тайной антибольшевистской группой, связанной вооруженными силами белого движения в Закаспии, а также военно-политической британской миссией в его политическом центре – Ташкенте 18–21 января 1919 г. была осуществлена попытка государственного переворота. Несмотря на то, что во главе заговора стоял член РКП (б), военком Туркреспублики К. Осипов, он был нацелен на отстранение большевиков от власти. Ташкентское восстание замышлялось как некоторое подобие большевистского октябрьского переворота 1917 г. в Петербурге. Здесь также делалась ставка на захват политической столицы региона, её ресурсов и коммуникационных возможностей, что позволяло затем взять под контроль железнодорожные линии, а значит и весь Туркестан.

Заговорщики опирались на силы, недовольные большевистской программой социального передела, разочарованными экономической разрухой и гражданской войной. Поэтому первоначальным лозунгом восстания стал «Советы без большевиков!». Антибольшевистский курс оказалась готова разделить часть солдатских и рабочих масс. Неслучайно в состав образованного 27 декабря 1918 г. тайного «Временного комитета» по подготовке восстания вошли председатель Совета железнодорожных мастерских Ташкента, бывший туркестанский комиссар внутренних дел В. Агапов и его помощник И. Попов. Но решительные действия Осиповского комитета в ходе восстания не оставляли сомнений в намерениях мятежников ликвидировать сами устои советской власти в Туркестане.
Начало мятежа планировалось на 25 января (ранее – даже на март-апрель), но 15–18 января Туркестанскому ЧК удалось арестовать часть заговорщиков, близких к военкому, и выступление началось вечером 18 января. В ночь с 18 на 19 января по приглашению Осипова, якобы на совещание, в бывшие казармы 2-го Сибирского стрелкового запасного полка, ставшие центром мятежа, прибыли: председатель ТуркЦИК В. Вотинцев, председатель Ташсовета Н. Шумилов, председатель Туркестанского ЧК И.Фоменко. По приказу Осипова они были тут же расстреляны. В период с 18 по 21 января также погибли председатель Совнаркома В. Фигельский, управляющий делами Совнаркома, нарком внутренних и иностранных дел А. Малков (Малкоф), нарком путей сообщения Е. Дубицкий, председатель чрезвычайного полевого суда А. Червяков.

К утру 19 января военные силы мятежников захватили почти весь Ташкент, за исключением Дома Свободы, военной крепости и Главных железнодорожных мастерских. В возвании к населению Осипов заявил: «Советская власть свергнута, и этот акт должен явиться решительным поворотом в жизни Туркестана... Вам возвращается забытая и поруганная свобода слова, собраний, обществ. Вам гарантируется неприкосновенность личности и жилища...». Временный комитет во главе с Осиповым взял власть в свои руки и объявил о намерении созвать Туркестанское учредительное собрание.

В состав «Временного комитета» Осипова входил бывший полковник царской армии П. Цветков (служил в комиссариате Агапова), что дает основания предположить наличие связей мятежников с подпольным белым движением, центром которого была ТВО. Однако белое подполье Туркестана никак не проявило себя в мятежные январьские дни 1919 г. Вероятно, его лидеры готовились к поддержке антисоветских военных действий армейского масштаба, которые разработал штаб вооруженных сил Юга России (ВСЮР) во главе с главкомом генералом А. Деникиным. Приказом последнего 22 января 1919 г., т.е. практически в те же дни, в Закаспии была создана Туркестанская армия под командованием генерал-лейтенанта В.Савицкого. Тогда же в январе 1919 г. был сформирован Ташкентский офицерский партизанский отряд численностью ок. 100 чел. во главе с князем А. Искандером, сыном великого княза Николая Константиновича. Этот отряд после подавления «осиповского восстания» ушел в Ферганскую долину, а затем через бухарскую территорию перешел в Закаспий и влился в белую Туркестанскую армию.

Удача Ташкентского восстания могла привести к провозглашению автономного Туркестана, имевшего шансы на прямые связи с Великобританией и поддержку со стороны её военных сил в северо-восточной Персии и Закаспии. Не вызывает сомнений, что такой «проект» был частью британской миссии Фредерика Бейли, который, перейдя на нелегальное положение, укрылся в горах к северу от Ташкента, а накануне мятежа Осипова вернулся в город. Обращает на себя внимание синхронное мятежу в Ташкенте появление в Закаспии командующего британской Черноморской армией генерала, сэра Джорджа Мильпа, прибывшего туда 21 января 1919 г. из Константинополя для изучения ситуации (!) в Центразии.

Мятежники продолжали наступать и 19 января захватили Дом Свободы. Уничтожение руководства Туркреспублики и захват основных госучреждений стали пиком восстания. Мятежникам не удалось взять Ташкент под полный контроль. В связи с гибелью руководства ЦИК и Совнаркома собравшийся 19 января в Главных железнодорожных мастерских советский актив Туркреспублики образовал Временный военно-революционный Совет. Большинство из 37 мест в этом временном правительстве получили левые эсеры.
Позднее однако партию левых эсеров Туркестана обвинили в причастности к восстанию. Косвенно на это указывал тот факт, что Ташкентское восстание началось вечером того дня, когда отрылся Туркестанский краевой съезд левых эсеров. Известно, что на закрытых заседаниях этого съезда обсуждались вопросы захвата власти. Руководители ЦК партии левых эсеров знали о готовящемся мятеже и планировали поддержать его в случае успеха. Подтверждением этого называют переброску в Ташкент в декабре 1918 г. военного отряда эсера Г. Колузаева с Закаспийского фронта. Поэтому, одной из движущих сил антибольшевистского режима после победы Осипова могли стать левые эсеры.

Казалось бы, для падения большевистского режима группе Осипова и проэсеровскому советскому правительству оставалось договориться между собой. Но этого не случилось. Рабочие массы Ташкента, являвшиеся главным ресурсом советской власти, остались верными большевикам. Уничтожение их лидеров привело к консолидации. В критический момент на защиту Туркреспублики без особых колебаний встали военные командиры из числа левых эсеров. Тот же левый эсер Колузаев 19 января стал главкомом советских войск. Против «осиповцев» выступил гарнизон Ташкентской крепости, комендантом которой являлся левый эсер Иван Белов.

Уже 20 января, опираясь на Главные железнодорожные мастерские и Ташкентскую крепость, верные Туркреспублике военные части и красногвардейские рабочие отряды выступили на подавление восстания. 21 января мятеж был подавлен. Осипов, забрав казну госбанка Туркреспублики, бежал на север и укрылся в верховьях Чирчик. 26 января 1919 г. погибших комиссаров похоронили в братской могиле в бывшем Александровском парке Ташкента. В советские годы одним из главных памятников Ташкента был монумент памяти 14 Туркестанским комиссарам, стоявший на площади перед Ташкентским вокзалом. За верность Туркреспублике И. Белова назначили заместителем главкома, а с апреля 1919 г. – главкомом войск ТуркАССР.

Большевистским ответом на осиповский мятеж стала зачистка Ташкента с целью ликвидации всех потенциально опасных для Советской власти элементов столицы. С прежним, относительно либеральным советским режимом, было покончено! Именно в январе–феврале 1919 г. органы Советской власти путем тотального террора в европейской части Ташкента уничтожили без суда и следствия по оценкам оценкам Эсертона К. до 2 тыс. чел., преимущественно мужчин возраста 15–65 лет из обеспеченных классов, чем обеспечили себе полный контроль на столицей Туркестана.
Провал "осиповской" акции исчерпал российский («белый») ресурс антисоветского сопротивления в центре Туркестана, которое отныне было представлено только национальным движением басмачества. Причастностью к «осиповскому мятежу» была скомпрометирована партия левых эсеров Туркестана, что стало одной из причин её самороспуска в марте 1919 г. Значительная часть членов этой партии вступила в ряды Компартии Туркестана.

/глава из неопубликованной рукописи "Революция в сердце Азии"/

Хивинская "революция" (1919-1920)

К осени 1919 г. северо-западные приамударьинские территории Туркестана оказались одним из наиболее уязвимых мест Советской власти.

Несмотря на прорыв железнодорожной блокады, центр России еще не мог оказать Туркреспублике достаточной военной помощи. Основные силы Туркфронта были заняты боями в Волго-Уральском регионе, а также борьбой с басмачами в Фергане и белой Туркармией в Закаспии. Если в этот период Бухарский амират Алим-хана проявлял сдержанность и демонстрировал лояльность советской власти, то Хивинское ханство, власть в котором была узурпирована Джунаид-ханом, не скрывало своей враждебности.

Вооруженные туркменские отряды численностью до 12–15 тыс.чел., на которые опирался Джунаид-хан, обычно не совершали дальних походов. Так в 1918–1919 гг. хивинские военные силы практически не проявили себя в борьбе за власть в Закаспии, но они были способны реально уничтожить советскую власть в Амударьинском отделе. Признанием антисоветского Чимбайского правительства уже был сделан шаг в этом направлении. Следующим стало прибытие в октябре 1919 г. в Хиву колчаковской военной миссии в составе 140 казаков, доставившей Джунаид-хану 1,5 тыс. винтовок и 10 орудий. Фактически осенью 1919 г. советская власть в нижнем течении Амударьи и южном Приалье находилась на осадном положении и держалась только благодаря пароходному сообщению с Чарджуем, связанным с центром Туркестана по железной дороге.

В этих условиях Турккомиссия и РВС Туркфронта решились на прямое вмешательство в дела Хивинского ханства и, мотивируя необходимость упреждения угрозы со стороны Джунаид-хана, санкционировали войну с правительственными войсками Хивы под предлогом её «революционизацию». Полномочным представителем Турккомиссии и РВС Туркфронта был назначен Георгий Скалов, который 20 ноября 1919 г. получил секретный мандат, дающий «...право решения вопроса о времени оказания поддержки вооруженной силой восставшим племенам Хивы против Хивинского правительства», а также осуществления политического руководства действиями советских войск в случае перехода хивинской границы. Псевдореволюционный повод для советского похода в Хиву давали действия отрядов туркменских племенных вождей Гочмамед-хана, Нургельды-хана, Мухамед Аяна, Гулам Али-хана и Муллы Беркела, поднявших в октябре 1919 г. восстание против власти Джунаид-хана в Ильялинском, Куня-Ургенчском и Ходжелийском бекствах Хивинского ханства. Это позволяло советским войскам как бы выступить в поддержку «народного восстания» против узурпатора Джунаид-хана.

В конце ноября 1919 г. Г. Скалов отправил из Чарджуя вверх по Амударье на пароходе переданный в его распоряжение 3-й батальон 5-го Туркполка под командованием представителя штаба Туркфронта Н. Щербакова, а затем 26 ноября 1919 г. сам выехал верхом в Петро-Александровск. Здесь он реорганизал Амударьинский ревком, председателем которого стал прибывший вместе с ним Н. Солдатов. С учетом экскалации напряженности в отношениях с Хивой Амударьинский ревком упразднил должность полпреда РСФСР в Хивинском ханстве и принял его полномочия на себя. Хивинская группа войск была реорганизована в Амударьинскую во главе с Н. Щербаковым. Наряду с крепостной ротой в Петро-Александровске, ротой береговой охраны, Шураханской, Шаббазской и Бий-Базарской ротами, в её составе были образованы Северный и Южный отряды.

21 декабря 1919 г. Г. Скалов издал приказ «об оказании помощи трудящимся Хивы в свержении ханской власти» и 22 декабря части Амударьинской группы войск силами Северного и Южного отрядов вместе с хивинским добровольческим отрядом численностью ок. 600 чел., перешли российско-хивинскую границу. Несмотря на радикальные планы, организаторы хивинской «революции» решили первоначально в тактических целях не поднимать лозунга борьбы против хивинского хана, а сосредоточиться на борьбе с Джунаид-ханом. Это позволило им изолировать последнего от возможной поддержки местных узбекских феодалов и духовенства, бухарского амира, а также соединиться в антиджунаидовском боевых действиях с отрядами Гочмамед-хана и еще 8 родоплеменных туркменских вождей.

Продвигаясь с боями, красноармейские войска последовательно занимали основные центры ханства. Южный отряд 24 декабря занял Новый Ургенч, укрепив здесь старые, и, соорудив новые укрепления. 9 января 1920 г. силы Южного отряда возобновили наступление, так что 15 января заняли кишлак Кош-купыр, а затем 22 января – Газават. Северный отряд 29 декабря занял Ходжейли, а 9 января 1920 г. – Куня-Ургенч и Аман-Калу, где в его состав вошел отряд Гочмамед-хана с 1000 всадников. Продолжая наступление Северный отряд занял пункты Порсу, Базар-кят, а 18 января – Ташауз. 23 января 1920 г. оба отряда соединились в районе Тахта и заняли ставку Джунаид-хана – Бедиркент, вынудив туркменского вождя бежать с небольшим отрядом в пески.

1 февраля 1920 г. Южный отряд без боя занял столицу ханства Хиву. После чего «революционные» силы вынудили Сейида Абдулла-хана подписать манифест об отречении и передаче власти «до созыва Меджлиса» Временному революционному правительства (Ревкому) из 5 человек. В его состав вошли: лидер Турткульской группы младохивинцев Д. Султанмурадов (председатель), Баба ахун Салимов (председатель Хивинского Меджлиса в 1917 г.), представитель высшего духовенства Хивы Джалал ахун, а также вожди туркменских племен Гочмамед-хан и Мулла Ораз Хаджимамедов. 2 февраля манифест хана зачитали на митинге в присутствии ок. 4 тыс. хивинцев.

Для объяснения советского вторжения в Хиву 7 февраля 1920 г. Г. Скалов и Н. Солдатов выпустили воззвание «К народам Хивинского ханства!», где мотивировали появление российских войск на территории суверенного ханства наказанием Джунаид-хана. Разъяснялось, что «...Российская Советская власть не желает никаких завоеваний, ...хочет жить в мире и согласии со всеми соседями... Не желая никаких посягательств на независимость Хивинского государства, мы не будем вмешиваться ... в образ правления Хивой, народы Хивы сами знают, какое им надо правительство».

Факт вторжения в Хиву вызвал неоднозначную реакцию в Советском Туркестане. Выяснилось, что Турккомиссия коллегиально не обсуждала такого вопроса. С учетом поступающей информации о бесчинствах советских войск и их туркменских союзников на территории Хивинского ханства 10 февраля 1920 г. Турккомиссия для расследования всех обстоятельств учредила Чрезвычайную комиссию по делам Хивы во главе с Г. Бройдо. От младохивинцев в неё были включены П. Юсупов и Ш. Хасанов. Г. Бройдо получил также статус чрезвычайного уполномоченного в Хиве и Амударьинском отделе для высшего руководства органами советской власти и полпредства РСФСР в Хиве. Общее число сотрудников Чрезвычайной комиссии, отправленной в Хиву, составило 120 чел.

Комиссия установила, что «революционизация» Хивы сопровождалась неоправданным насилием, грабежами и мародерством как со стороны туркменских отрядов, так и со стороны советских частей. При «участии командного состава и под его руководством» были уничтожены дома и целые поселки даже тех, кого «спасали» от Джунаид-хана. Оказалось, что красноармейцы замешаны в беспричинных расстрелах и разгромах хивинских дворцов с целью наживы, а также многочисленных изнасилованиях. Захваченные в боях женщины содержались как пленницы и рабыни, выставлялись для продажи на базаре Петро-Александровска. После угрозы расстрела сотня красноармейцев, расквартированных в этом городе, вернула 63 «наложницы».

Информация об этой грязной стороне хивинской «революции» не вышла за пределы Хивы, и старательно умалчивалась советскими властями в Туркестане и России. Наказаны были немногие. 30 марта 1920 г. за злоупотребления были арестованы командующие Северным и Южным отрядом Н. Шайдаков и В. Урядов (первый в декабре был оправдан судом, второй был осужден «за проявление трусости во время боев» и получил 10 лет тюрьмы). 25 апреля за преступления в ходе боев был расстрелян один из комвзводов Северного отряда Родионов...

/глава из неопубликованной рукописи "Революция в сердце Азии"/